. . . Вчера я был очень далеко. Так далеко, что до сих
пор чувствую себя не вполне здесь, словно я еще на все
смотрю немного издалека, немного свысока. Я думал,
что разобьюсь, и такого со мной не бывало даже в день
моей первой аварии. Я снижался с трех тысяч метров,
как вдруг ощутил толчок — я решил, что случилась
поломка, — и самолет вышел из повиновения. Спустившись
до двух тысяч, я до отказа повернул штурвал —
машина не подчинялась. Я считал штопор неотвратимым
и отчетливо написал на одном из циферблатов: «А в а р и я.
Ищите. Предотвратить падение невозможно». Мне
не хотелось, чтобы мою гибель приписали неосторожности.
Эта мысль меня мучила. С каким-то удивлением я
посмотрел вниз на поля, куда должен был упасть и разбиться.
Это было ново для меня. Я почувствовал, что
бледнею и холодею от страха. Страха, пронизывающего
до мозга костей, но в этом страхе не было ничего унизительного.
Скорее какое-то новое, невыразимое понимание.
Оказывается, никакой поломки не было, и я дотянул
до земли. Но ни одной секунды я не верил в удачу....
Из письма Де Сент-Экзюпери Рене Де Соссин, 1926.
Удача улыбалась ему даже тогда, когда он не верил
ей ни одной секунды, она не оставляла его ни разу до
последнего рокового полета 31 июля 1944 года. И каждый
раз, возвращаясь к жизни, к людям, он любил их
с удесятеренной силой и нежностью.